Я к таким концертам привык, мне нормально, я этого уже не замечаю и в какой-то степени несчастного даже понимаю - кто ж хочет-то в дом престарелых.
Сижу, пью заначку, никого не трогаю. И тут звонок в дверь.
Ползу на мерзкий звук и, не включая свет, вожусь с замком.
Несколько минут слышны вопли "Эта жизнь МО-О-ОЯ-А-А" и скрежет неподдающихся механизмов.
Далее.Наконец дверь открывается, свет с лестничной клетки слепит глаза и старческий шепелявый голос беззубой соседки снизу вкрадчиво и громко интересуется :
- Вам ещё не надоело?
- Нет, - ошарашенно отвечаю я, щурясь и нащупывая левой рукой выключатель на стене, чтобы свет люстры хоть как-то разбавил полумрак и облегчил муки глаз, - У Вас что-то случилось?
- Вы что, не слышите?! - в возмущении задыхается бочкообразная старушка, тяжело опираясь на клюку.
- Что именно я должен слышать? - не понимаю, пытаясь прозреть и не оглохнуть от её громкого голоса.
- Ну криков вот этих евонных. Как заладил с самого утра "Война, война", да "война, война", так и не перестаёт, паскудник. - Раздражённо оповещает старушка, с каждым словом повышая голос.
- А, так он уж который год так орёт. Мы привыкли. - Успокаиваюсь, рано решив, что дело только в этом.
- Вы-то привыкли, а я прямо под ним живу! Он мне ух, как по батарее лупит, а уж в кухне так слышно, словно он рядом кричит! - С досадой бьёт клюкой по плиткам пола, затем интересуется. - К нему что, никто не ходит? Вы видели его семью, которая у себя там радостно пляшет от тишины, сбагрив это тело?
- Да как уж ему лупить-то. Он же инвалид-колясочник, - в очередной раз диву даюсь я, - Вот посетителей у него не видел. Они либо очень рано приходят, либо очень поздно.
- Окаянные мрази, - сплёвывает на дверь соседей пожилой комок ненависти, - Я в департамент соц.обеспечения пойду, если не прекратит. А-то ж сколько можно-то уже..
- Передам им с удовольствием, не сомневайтесь и... - со всей серьёзностью киваю я, начиная понимать всю абсурдность ситуации и едва сдерживая улыбку, но закончить мне не дают.
- Орать и орать про войну. Взглянула б я на этого бойца! - продолжает старушка и моментально входит во вкус, приплясывая на месте. - Ух бы посмотрела и показала чего. Война-война, ВОЙНА, ВОЙНА-АА. Ну кто ж так орёт.
Молча соглашаюсь, прислушиваясь к эху, гуляющему по подъезду. Смех распирает грудную клетку, но сдерживается всеми силами.
- ВОЙНА-ВОЙНА, ВОЙН-А-А-А, ВОЙНА-А-А-А-А-А. - Кричит старушка и достаточно резко замолкает, напрягаясь. Вздыхает. - А сейчас молчит, тварина. Слышит, что я собираюсь его выселить, и молчит.
Прислушиваюсь, из-за двери квартиры инвалида доносится еле слышное "Эта жизнь МО-О-ОЯ-А".
- Да нет, - оповещаю соседку я, - Он до сих пор орёт, просто в глубине квартиры и здесь плохо слышно.
Старушка открывает рот, хмурится, закрывает рот и прислушивается. Пару минут на лестничной клетке царит почти упоительная тишина, разбавляемая матами моей маразматички и музыкой из рекламы по телевизору.
- Нет, не слышу урода. - Огорчённо прерывает тишину старушка и снова стучит клюкой по плиткам пола. - А шо, Вам тоже его бывает слышно?
- О, у меня даже возникает ощущение, что я живу с ним в одной квартире. - Чересчур радостно заявляю я и сочувствующе улыбаюсь.
Соседка хмурится.
- Шо, Вам нормально? - начинает она и тут же продолжает, не давая ответить, - Нормально, когда это хуепутало орёт во всю глотку "ВОЙНА-ВОЙНА, ВОЙНА-А-А"?
Эхом разносятся её крики по подъезду и уже другие соседи не выдерживают шума.
С кряхтением на пятый этаж взбирается высокий мужчина, живущий на втором этаже, и прокуренным голосом интересуется:
- Чего орёшь, бабуля? Обижает кто?
- Да инвалид, вон, весь день кричит. Вояка недобитый. - Жалуется уже ему старушка, оценивающе осматривая прибывшее тело.
- А вы-то чего про войну? Ночь на дворе. Если пацан чего гонит, так я ему быстро уши оторву. - Храбрится новоявленный герой и косится на меня. Обмен взглядами происходит успешно и из квартиры инвалида вновь доносятся вопли.
- Мать вашу за жопу, его там режут? - Пугается храбрец.
- Не, милок, это он про войну орёт. С самого утра. - Вздыхает старушка и подвывает инвалиду. - ВОЙНА-А, ВОЙНА. ВОЙНА-А, ВОЙНА-А. В департамент соц.обеспечения пойду, чтоб ВОЙНУ-У убрали к псам собачьим.
- Это хорошо. Это дело. - Соглашается сосед и не сдерживается. - ВОЙНЫ-Ы, ВОЙНЫ нам и так хватает.
Хохотать тянет всё сильнее, но молчу. Сдерживаю порывы души.
- Да-да. ВОЙНА-А, ВОЙНА нам ни к чему. И вояку этого я в гробу видала. В белых тапках. - Снова сплёвывает на дверь квартиры инвалида.
- Выковырять бы его оттуда да тёмную устроить. - Потирает руки подозрительное тело.
- Ему и так от жизни досталось. - Встреваю я, наблюдая за тем, как по лестнице на узкий этаж вползает сосед с четвёртого, принимающий шум в голове за музыку у соседей сверху. Глухой дедок, оперевшись на клюку, нервно облизывается и сорванным голосом уточняет:
- Вы что-нибудь слышите?
- ДА. - Хором рявкают старушка с телом и переглядываются.
- Инвалида мы все слышим. - Устало отвечаю я, перенося опору с одной ноги на другую.
- Чего-сь? Я глухой, повторите. - Так же устало просит дедок.
- МЫ УРОДА СЛЫШИМ. ВОЙНА-А. - Кричит старушка.
- ВОЙНА-А. ВОЙНА-А. ВЕЗДЕ ВОЙНА-А-А. - Вторит ей фальшиво тело со второго.
- А-А. ЭВОНА КАК. - Невольно кричит дедок, переминаясь с ноги на ногу.
- Повторите, пожалуйста, что именно мне передать его друзьям. - Вклиниваюсь я, морщась и обрывая открывшее рот тело.
- Что я ПОЙДУ И ПРЕКРАЩУ ВОЙНУ. - Вопит старушка и победоносно на пятках поворачивается к лестнице, сшибая телесами дедка и едва не падая следом. Тело со второго ловит дедка за шиворот, едва не придушив, и ставит ногами на ступеньки.
- СПОКОЙНО, ДЕДУЛЯ, НЕ УБЬЁТЕСЬ РАНЬШЕ ВРЕМЕНИ. - Кричит ему в ухо горе-спаситель, протискивается мимо обоих пенсионеров и наворачивается со ступенек вниз, растекается по плиткам пола и замирает.
- УБИЛСЯ. - Визжит старушка и оседает на ступеньки.
- И хуй с ним. - Изрекает спасённый дедок, мимо тела резво спускается на свой этаж и хлопает дверью.
- ЭТА ЖИЗНЬ МО-О-ОЯ-А-А. - Доносится из квартиры инвалида.
- ВОЙНА-А. - Оживает тело, с трудом поднимается на ноги и, прихрамывая, уходит.
- Я Вам покажу ВОЙНУ-У. - Удивлённо вопит старушка на весь подъезд, тоже поднимается и следует маршруту тела со второго.
Через какое-то время обе двери внизу хлопают одна за другой и в подъезде воцаряется тишина.
Закрыв за собой все замки, вздрагиваю от подкравшейся сзади в темноте маразматички.
- Что за война? Мы будем голодать? - В ужасе со слезами на глазах спрашивает она, теребя подол своего халата в костлявых, узловатых пальцах.
- Не бери в голову, бабушка. Пошли, я тебе чаю с печеньем сделаю. - Со вздохом отвечаю я.
А где-то за стеной всё так же о своей жизни орёт инвалид.
@темы: тапки принимаются, за кадром личной жизни, ногами не бить!, на последнем издыхании, всем., полудохлик, проповедь доширака, наконец-то выполз, ДейДей отдыхаэ, смеяться нету больше сил, затраханный мозг, личная психушка Великого и Ужасного рыбса, Резиновый полуночник